«Семейство древнее государства. Человек, супруг, супруга, отец, сын,
матерь, дщерь и свойственные сим наименования должности и добродетели
существовали прежде, нежели семейство разрослось в народ, и образовалось
государство. Посему жизнь семейственная в отношении к жизни
государственной есть некоторым образом корень дерева. Чтобы дерево
зеленело, цвело и приносило плод, надобно, чтобы корень был крепок и
приносил дереву чистый сок. Так, чтобы жизнь государственная сильно и
правильно развивалась, процветала образованностию, приносила плод
общественного благоденствия, – для сего надобно, чтобы жизнь
семейственная была крепка благословенною любовию супружескою, священною
властию родительскою, детскою почтительностию и послушанием и чтобы
вследствие того из чистых стихий жизни семейственной естественно
возникали столь же чистые начала жизни государственной.
Из семейств составляется государство, и члены семейств образуются в
члены великого состава государственного. Поэтому, «если отцы и
начальники семейств, по выражению Апостольскому, дом свой добре правят
(1 Тим. 3, 4), если в своем комнатном владычестве правильно и верно
действуют рассудительно употребляемою властию, опытным словом, добрым
примером; если содержат своих домашних в порядке и послушании, вселяют в
них страх Божий, любовь к ближним, верность к Государю и отечеству,
бдительным смотрением охраняют их нравы, то кроме того, что исполняют
чрез сие долг, возлагаемый природою, а следственно и ея Создателем, что
готовят сами себе плод семейных утешений, кроме сего, таковым
действованием они совершают и в пользу государства служение, которого
благие последствия могут простираться даже до потомства»...
«Бог дал Аврааму следующее обещание: возращу тя зело, зело, и положу тя в народы
(Быт. 17, 6). Какая то была доблесть, которая приобрела Аврааму столь
великое и обширное потомственное обетование? Еще не та единственная
доблесть самоотвержения, с каким он по воле Божией готов был
единородного сына своего принести в жертву; ибо сие было уже после; но
не столь беспримерная доблесть мужа непорочного, упражняющегося в
домашнем благочестии, дом свой добре правящего, с пожертвованием
собственных выгод охраняющего домашний мир и родственное согласие (Быт.
13), с опасностию собственною готового на избавление присных от бедствия
(Быт. 14). Итак, Авраам в сем случае представляет образ доблести
семейственной, а Божие к нему провещание – образ потомственно благих
последствий такой доблести».
Напротив, от нарушения законов брака и семейной жизни происходят дурные
последствия для детей, общества и государства. Так, «неблагословенный
брак лишает благословения Божия семейство. Дети узнают, что их родители
не уважали закона, и легко приходят к мысли, что и им не нужно уважать
закон более, нежели их родителям. Упадок нравственности, начатый
родителями, продолжается в детях и далее. Государство состоит из
семейств. Расстроенные составные части расстроят и целое. Посему
естественно ожидать от нарушения законов брака и целомудрия тех
общественных последствий, какие изображает пророк: любодеяние разлился по земли, и кровь с кровми мешают: сего ради восплачется земля и умалится со всеми вселившимися на ней (Ос. 4, 2, 3).
Когда жены римлян готовы были умереть за чистоту супружества, Рим
возрастал и укреплялся. Но когда он погрузился в пороки, противные
чистоте супружества, он изнемог пред необразованною, но нерасстроенною
подобными пороками природою варваров, несмотря на то, что обладал почти
всею вселенною».
«Первою причиною несчастия первого мира Моисей полагает неправильные
супружества сынов Божиих со дщерями человеческими» (Быт. 6, 1-14).
